Усталые путники, пожилой и юный, расположились у подножия трех деревьев в самом сердце пустыни. Те искренне пытались дать как можно больше тени и даже полагали, будто им это удается. Люди, впрочем, не замечали этих усилий. Ну, деревья и деревья — жалкие и чахлые, как вся пустынная растительность.
— Я так надеялся на оазис, — ворчливо проговорил пожилой путник. — А тут какие-то три палки из песка торчат…
"Три палки? Это он про нас?" — удивленно спросило Молодое Дерево у своих собратьев.
"Да нет, что ты… — неуверенно отозвалось Старое Древо. — Мы же великолепны — величественны и раскидисты".
— Перестань, — возразил своему недовольному спутнику юнец. — Скажем спасибо за то, что есть. Все-таки тень.
— Тень?! — возмущенно выкрикнул пожилой. — Это ты называешь тенью?! По-твоему, эти жалкие прутики, что торчат вместо веток, способны давать тень?!
"Прутики? Это он про МЕНЯ?" — ужаснулось Ветвистое Деревце, и другим деревьям показалось, что оно сейчас расплачется от обиды.
— Надо же — ожидать увидеть оазис, а вместо этого обнаружить три одиноких дерева! — продолжал разоряться пожилой путник.
"Что значит одиноких? Нас трое! Мы — лес!" — заметило Старое Древо с негодованием.
— Три одиноких, жалких, мелких, чахлых кустика! — уточнил пожилой.
Эти слова вызвали бурю возмущения у деревьев, те от волнения и гнева заговорили одновременно.
Молодое Дерево: "Как он смеет называть нас мелкими?! Наши корни уходят так глубоко под землю, как никому более не под силу! Иначе как бы мы поили себя?"
Ветвистое Деревце: "Как он может называть нас чахлыми?! Это оскорбление!"
Старое Древо: "Это мы-то жалкие?! Мы говорим по ночам со звездами, и мы — жалкие?! Кустики?! Да как он смеет! Мы — лес!"
"Мы — лес!" — вторили ему Молодое Дерево и Ветвистое Деревце.
— Успокойся, — попытался урезонить юнец своего разошедшегося приятеля. — Ну что ты, в самом деле… Давай лучше о приятном. Ведь мы возвращаемся не с пустыми руками. С нами алмазы, а это означает, что мы теперь богаты.
— Еще ничего не кончено, мой любезный, — хмуро ответил на это пожилой. — Здесь и сейчас толку от этих алмазов нет никакого. Вот если… точнее, когда мы выберемся из пустыни, тогда и порадуемся тому, какие мы богатые.
— Да… Тут ты прав, — с этими словами юнец вытащил из походной сумки флягу.
— Эй, ты что это удумал? — забеспокоился пожилой. — Это последняя фляга!
— Ну хоть глоток, — взмолился юнец.
— Ты с ума сошел! Если мы не будем экономить, сдохнем в этой пустыне! — пожилой бросил взгляд на наручные часы. — Только через полчаса, и не более двух глотков!
Юнец с нескрываемой печалью посмотрел на флягу, но спорить не стал и убрал ее обратно в сумку.
— А не теряем ли мы время, рассиживаясь здесь? — спросил он с сомнением.
— Хоть чуток отдохнуть надо, — ответил пожилой. — Пусть даже и в якобы тени этих якобы деревьев…
"Что означает "якобы"? Мне не понятно", — сказало Молодое Дерево.
"Это значит, что, по его мнению, мы не настоящие деревья", — мрачно объяснило Старое Древо.
"То есть как — не настоящие? А какие же?!"
"Не знаю", — отозвалось Старое Древо, и впервые в его голосе послышалась угроза.
— Ах, а какие деревья у нас дома… — мечтательно произнес пожилой путник. — Высокие, зеленые… А какая крона! Какую тень они отбрасывают! Какая прохлада! Вот это ветви, не то что некоторые…
Ветвистое Деревце всхлипнуло.
"Прекрати!" — потребовало Старое Древо.
"Зачем он так? Какие еще деревья у них дома? Неужели их деревья краше нас?"
"Не слушай его! Это у него от жары бред начался. Нет никаких других деревьев! Есть только лес, и это — мы!"
Если бы путникам пришло в голову, что от деревьев может исходить какая-то опасность, они бы заметили, как зашевелились ветки самого старого из растений. Но ни пожилой, ни юный не обратили на это ни малейшего внимания.
Пожилой, тем временем, продолжал:
— Знаешь, мой юный друг, а ведь деревья — они же совсем как люди. Одни красивы и величественны, другие уродливы и жалки. На одних смотришь с восхищением, а на других даже глянуть противно. Взять, к примеру, эти кустики… Они ведь только на дрова и годны, больше ни на что. Да-да, определенно, место им в печи!
"Дрова?!" — с ужасом воскликнуло Ветвистое Деревце.
"В печи?!" — вторило ему Молодое Дерево.
"Все, с меня довольно! Я накажу этого мерзавца!"
И с этими словами Старое Древо опутало своими ветвями пожилого путника, да так, что тот и пошевелиться не мог.
— А! — завопил путник. — Что это! Скорее, скорее освободи меня! Чего ты ждешь, в сумке же есть топорик!
Но не успел растерявшийся юнец потянуться к походной сумке, как напавшее дерево заговорило по-человечески.
— Даже не вздумай! А то и тебя ждет та же участь! — произнесло оно скрипучим голосом.
Как бы в подтверждение этих слов, остальные два дерева угрожающе пошевелили ветвями.
— Кто… кто вы? — пролепетал юнец. — Что вы хотите сделать с моим другом?
— Я пока не знаю, — ответило Старое Древо. — Или задушу, или кости переломаю.
Оно сжало ветками горло пожилого путника, и тот издал хрип, так как говорить уже не мог.
— Но за что??? — в отчаянии вскричал юнец. — Что мы вам сделали???
— Не вы, а он, — поправило его дерево. — Никто не может безнаказанно говорить о нас в таком презрительном тоне, да еще и подобную клевету!
— Он же не со зла. Простите его, он устал, вымотался, вот и говорил глупости. Умоляю вас, отпустите его!
Ответ дерева был категоричен:
— Нет!
— Подождите, прошу вас! Не умаслит ли вас, если я скажу, что вовсе не согласен со своим другом? Может, вы простите его ради меня?
— Ради тебя? С какой стати?
— Я же говорю, что не согласен с ним… Вы ведь, наверное, слышали мои возражения… Я считаю, что вы замечательные деревья, тем более в… таких условиях…
— При чем тут условия?!
— Вы правы, ни при чем… Вы замечательны без всяких скидок на условия. Поверьте, я говорю серьезно.
— Значит, ты не считаешь, что мы жалкие, чахлые кустики?
— Что вы, конечно, нет!
— Одинокие?
— Нет-нет, ни в коем случае! Вы… вы… можно сказать, лес…
Старое Древо вздрогнуло.
— Что ты сказал?
— Лес…
— Вот как… — казалось, дерево о чем-то задумалось.
— Да-да! Так неужели вы, с вашим-то величием, станете обращать внимание на пустую болтовню безумного путника?
— Помолчи! Я думаю…
— Молчу-молчу…
Дерево размышляло недолго.
— Ну вот что, — проскрипело оно, приняв решение. — Я отпущу твоего приятеля, если ты заплатишь за него выкуп.
— Выкуп? — удивился юнец.
— Вот именно, — подтвердило дерево.
— Но… у меня нет ничего такого…
— Не важно, что именно это будет, — сказало дерево. — Важно, чтобы оно было самым дорогим, что у тебя есть.
— Вот как… Тогда мне кажется, я понял…
Юнец вытащил из сумки небольшой мешочек.
— Вот, — он протянул его дереву. — То, за чем мы отправились в пустыню. Алмазы… Это самое дорогое, что у нас есть.
— Нет, — возразило дерево. — Ты пытаешься слукавить. Здесь и сейчас это просто дурацкие камешки.
— Но… у нас дома цена им огромна!
— А здесь они стоят не больше песчинки…
— Тогда что же? — непонимающе пролепетал юнец.
— Самое дорогое, что у тебя есть. Сейчас… Здесь…
— Вы имеете в виду… воду?
— Вот видишь. Ты сам понял.
— Но, уважаемое дерево… Если я отдам вам воду, то мы с моим другом можем и не выбраться из пустыни.
— Меня это не интересует. Я назначило цену. Решай, согласен ты или нет.
Юнец какое-то время молчал. Затем его глаза встретились с глазами пожилого путника — и такой ужас в них читался, что далее колебаться стало невозможно.
— Хорошо. Я согласен…
Он вытащил из сумки флягу и прислонил ее к стволу дерева.
— Нет, — сказало то. — Полей меня.
Юнец снова взял флягу, открыл ее… Его рука застыла, не в силах перевернуть сосуд горлышком вниз. Еще не поздно было передумать…
— Ну! — поторопило дерево.
И юнец перевернул флягу, вылив ее содержимое туда, где ствол уходил в песок. В тот же миг дерево отпустило пожилого путника.
— А теперь убирайтесь отсюда! — приказало оно.
Дважды повторять не пришлось. Через считанные минуты фигуры путников превратились в точки, продолжая удаляться.
"Браво! — воскликнуло Ветвистое Деревце. — Мы их проучили! Может, лучше было все-таки свернуть наглецу шею?"
Молодое Дерево, однако, большой радости не выказывало.
"Зачем тебе понадобилась их вода? — спросило оно у своего старшего собрата. — Что тебе дают эти несколько капелек?"
"Ничего, — ответило Старое Древо. — Мне их вода была не нужна".
"Тогда я не понимаю…"
"Я просто в какой-то момент совершенно четко осознало, какую именно плату надо потребовать. Не что-то, что нужно мне, а то, с чем тяжелее всего расставаться им. Так того требовало положение".
"Положение?" — удивилось Молодое Дерево.
"Да, положение. А если точнее — та власть, которую мне это положение дало".
"Но… Они не умрут из-за этого?"
"А нам какая разница? Может, и умрут… Это не имеет никакого значения. Вот если бы ты испытало такую власть, то все само бы поняло".
"Хм", — неуверенно произнесло Молодое Дерево.
"Хватит об этом, — решительно заявило Старое Древо. — Мы должны начать подготовку к выходу звезд. Подумать, о чем мы будем с ними сегодня говорить. Вот, что важно!"
"Да-да, конечно", — поспешило согласиться Молодое Дерево.
Когда зашло солнце, и по пустыне пронесся шепот "Мы — лесссс", которым три дерева традиционно приветствовали зажигающиеся в небе звезды, Старое Древо и Ветвистое Деревце даже думать забыли о двух путниках. Лишь Молодое Дерево помнило о дневном инциденте. Оно определилось, о чем ему говорить со звездами, и его решение не порадовало бы собратьев. Накопилось множество вопросов, и Молодое Дерево всерьез собиралось задать их звездам. Например, есть ли на свете еще деревья? И если есть, то какие они? Оно было молодым и неопытным, поэтому еще не ведало, что существуют вопросы, на которые не стоит искать ответа… Старое Древо познало это давным-давно.

6 января 2003, Иерусалим